Сочинение Какую роль в становление личности играет детство? Пример из книги Нила Геймана Коралина

Сочинение Какую роль в становление личности играет детство? Пример из книги Нила Геймана Коралина

Всего отзывов: 2690

kerigma, 12 января 2011 г. в 21:27

Похоже, при чтении «Good omens» я зря грешила только и исключительно на перевод — «Американские боги» мне не пошли по той же причине. От текста остается странное ощущение. неряшливости, что ли. Очень вольного, нестройного и по меньшей мере странного обращения с событиями и персонажами. И не надо говорить мне, что вон Кафка тоже по меньшей мере странен и логикой его тексты никак не грешат. У Геймана странность совсем другого плана, она проявляется постоянно в мелочах и все время как-то раздражающе зудит. В итоге роман, несмотря на то, что и идея, и события вроде бы интересные, оставляет какое-то раздражающее ощущение, составленное множеством мелочей. Например, наш герой ест только и исключительно гамбургеры, больше ничего, и это упоминается раз за разом, не могу понять, зачем. У Пратчетта все не питаются только и исключительно fish & chips ведь. Скитания героя по маленьким американским городкам, уже набившим оскомину на многочисленных романах Кинга и фильмах ужасов по ним. И ведь ничего в них не происходит, только один банальный антураж сменяется другим. К чему в итоге была большая часть сюжетных линий, опять же неясно.

Впрочем, мне нравится идея, лежащая в основе сюжета — о том, что старые боги умирают и на их место приходят новые. Только эта идея сама по себе, разумеется, не принадлежит Гейману. К Гейману относится разве что идея устроить между старыми и новыми богами «последнюю битву», но и она настолько эпична и кинематографична, что хорошей литературной идеей ее не назовешь. К тому же «битва» скорее тянет на долгую занудную холодную войну с периодическими пограничными конфликтами, да и вообще происходит в основном вне поля зрения главного героя. Так что и саму битву между старым и новым миром никак нельзя считать за основное в романе, что бы там ни говорили.

Пожалуй, единственно стоящее и, гм, познавательное, что есть в «Американских богах» — это очень ясное изображение Америки. Великолепный текст для того, чтобы *действительно* создать у читателя впечатления знаменитого melting pot. Довольно бестолковое нагромождение самых разных богов — и скандинавских, и древнеславянских, и индийских, и еще бог знает каких. Причем каждый несчастный бог Америкой качественно прожеван и переварен — и на выходе совсем не похож на того, о ком говорят мифы. Довольно бестолковое изображение богов современного мира — очень поверхностное, я бы сказала. Довольно бестолковое нагромождение прочих персонажей, от скучного главного героя до жителей «идеального городка», приносящих детей в жертву своему обывательскому покою. Довольно бестолковый событийный ряд — и дело не в том, что множество событий кажутся никак не связанными друг с другом, а в том, что они действительно никак не связаны. Величие людей и событий, даже когда такое случается, как-то теряется в общей чехарде. Громкие слова решительно во всех случаях выглядят пафосно и неловко.

Вот вам Америка (смешались в кучу кони, люди). На мой вкус так весьма неприглядное зрелище. В «Американских богах» как-то остро не хватает чистого сюжета, чистой психологии и чистых эмоций — без примесей «ну ты это, типа, понимаешь, чуваг, что это чисто по приколу» и прочей не относящейся к делу ерунды. Мне было интересно посмотреть, что это такое. Но если даже перипетии героев у Пратчетта временами вызывают у меня острый интерес и сочувствие, то Гейман не вызвал совершенно никаких эмоций. У него всего слишком много и в слишком маленькой концентрации. Начинаю приходить к выводу, это это категорически не мой автор.

Witcher, 13 февраля 2015 г. в 16:12

Имя этого автора как-то частенько встречается последнее время. Прям говорят и говорят. Популярен он. Почти как Кинг, наверное. Хотя я не в курсе, мне как-то плевать, – может, и совсем не как Кинг. У меня даже смутное подозрение, что он популярен среди тех же читателей, что и «король ужасов» (да, я намеренно и с нехорошим смыслом взял словосочетание в кавычки). По понятной одной-простой причине. По причине: хрен знает почему он популярен. «Яркие задумки», «кинематографичность», да-да, всё это я слышал, но мы ж хардкорщики, которым нужна литература. А развлекательная литература — она тоже может быть с большой буквы. Увы, не в этом случае. Хотя, опять же, че «увы»? Какая разница?

Знаете, что меня бесило в этой книге («Американские боги») больше всего? Меня бесило, что в ней сливается в унитаз яркая, добротная идея. Я с восхищенными глазами читаю аннотацию, открываю книгу, загораюсь предстоящим многообразием и эпичностью, и тут здравствуйте. Содержание следующее: боги различных народностей «переехали» в Америку. Блестяще! Как здорово, ведь в мире – столь разные боги! Только представьте: древнегреческий Зевс беседует и с Одином, между ними, возможно, разгорается конфликт, на помощь одному приходит Ра, на помощь другому – одно из воплощений Вишну, и понеслась. Философия или битва, вопросы бытия и психология бога или закрученная история с неожиданными переплетениями. Вот это круто! Это я понимаю.

И, знаете, боги были. Но! Только их внешность. Или даже так: их имена. Но за именами скрывался Чейз. Пожалуй, именно Чейз. Автор американских книг с погонями и расследованиями. А точнее, персонажи его книг. Или фильмов в жанре нуар. Криминальные единицы, вышибалы, которые говорят: «Эй, парень! Ты знаешь: смысл жизни — говно. Виски и тёлки, запомни мои слова». Гейманские «боги» говорят так. Славянские боги, индийские, — неважно. Они все говорят на одном языке. А язык – да не даст соврать мне кто-нибудь там! – это первоочередная характеристика народности. Я говорю не о языке «русском, американском, латыни» – нет, я говорю о подаче. О той смысловой парадигме, культурном мире, скрывающимся за любым языком. И если есть «бог», который народность эту олицетворяет, то извольте – он должен соответствовать. А нам тут Чернобог, живущий с «утренней, вечерней и полуночной Зорьками» рассказывает, как любит «вышибать мозги». Вышибать мозги! Что?!

Подобных претензий много, но это ладно. Мол, людям в метро не хочется, чтоб усложнялось всё. Подавай как-нибудь проще, чтоб всё одинаково. Хорошо! Но ведь там скука! Скукотища! Где «неожиданные повороты», где накал страстей, эмоций, где яркие персонажи? Где это всё? Где хоть что-нибудь за что можно зацепиться, кроме аннотации? Где, в конце концов, стилистика? Образность?

Кстати, я за «. богов» этих брался дважды. Первый раз почитал там че-то, затем зарекся – еще в университете обучаясь. Даже тогда подумал: ну их, обойдусь. А недавно: может, повзрослел там, от снобизма избавился. Или, наоборот, отупел. Ну много комбинаций. Ан-нет. Ну удалось как-то.

suhan_ilich, 13 ноября 2008 г. в 09:43

Некоторые книги сверкают так ярко, что бросают отражения спустя десятки лет после того, как увидели свет. На закате XIX века над Британской Империей вспыхнула сверхновая Редьярда Киплинга. С этого момента повела свой отсчет история мальчика, выросшего среди волков в джунглях Индии. Ее отсвет мчался сотню лет через переиздания и экранизации, прежде чем в один прекрасный день яркий солнечный зайчик не угодил прямохонько в голову начинающего английского писателя и журналиста – Нила Геймана, глядящего на то, как лихо его маленький сын накручивает педали трехколесного велосипеда возле могильных камней. В тот день родился замысел «Книги Кладбища». Но до того момента как идея оделась в книжную обложку, пришлось прождать больше двадцати лет.

Главного героя «Книги Кладбища» зовут Бод. Это не опечатка, не Боб, а Бод, сокращенно от Nobody, т.е. Никто. Свое редкое имя, которое до этого как-то раз использовал Одиссей, он получил от своих приемных родителей. Бездетная чета Оунсов взяла его под свою опеку, чтобы защитить от человека по имени Джек, убившего семью Бода.

Даже в наше время победившего постпанка, Оуенсы не выглядит как обычная семья. Ладно бы просто жили на кладбище в могилах, но ведь оба супруга давно умерли. Да-да, вы не ослышались, спасители Бода мертвы. Кладбищенская ограда не просто огораживает место, где лежит хладный прах, она отделяет мир живых от мира мертвых. Здесь среди помпезных гробниц и простых могильных плит кипит нежизнь: играют умершие дети, позерствует поэт-графоман, покончивший жизнь самоубийством, в старинном кургане охраняет сокровища своего повелителя загадочный Синий Человек, а где-то есть проход в пустыню, где расположен заброшенный город, приспособленный духами под свое обиталище. Таков новый дом Бода, который своей необычностью ничуть не уступает джунглям Маугли.

Видимо, кладбищенская атмосфера как нельзя лучше подходит и для Нила Геймана, неживые в его книге выходят живее всех живых. Ну, а авторская ирония разбавляет готичные цвета и прекрасно дополняет великолепные описательные находки: имена умерших сопровождаются их эпитафиями, а прямая речь персонажей стилизована под эпоху, откуда они были родом. Стильная выразительность второстепенных героев не идет в ущерб портретам основных персонажей. Образы друзей Маугли: Балу, Багиры и Каа преломились через призму воображения Геймана и заиграли новыми неожиданными красками. Сыграйте в увлекательную игру, попробуйте найти соответствия между героями Киплинга и Геймана. Силас – вампир, обитающий в кладбищенской церкви и взявший на себя обязательство защищать Бода. Оборотень – Миссис Лупеску, способная рискнуть своей нежизнью, чтобы спасти своего воспитанника. Лиза – убитая своими соседями девушка ведьма, несмотря на смерть, сохранившая некоторые колдовские способности. Но главное не аналогии, Гейман сумел воссоздать совершенно киплинговскую манеру отношений между ними и Бодом: сложную смесь дружбы, покровительства и наставничества.

Нил Гейман не мастер романов, порой мне кажется, что ему слишком скучно последовательно описывать приключения одного и того же героя или героев. Структурно «Книга Кладбища» — хороший компромисс между длинной и короткой формой. Книга состоит из восьми небольших историй из жизни Бода. С каждой главный герой становится старше на два-три года. Не все одинаково интересны, но все выстраиваются в цельную историю неминуемого взросления, которое рано или поздно выведет Бода, как в свое время его литературный прообраз, из места, ставшего его домом в мир обычных людей.

Как-то Ким Ньюман подметил, что истории Геймана для детей отличаются от его взрослых книг тем, что в них гораздо больше жестокости. Эту историю автор сумел подать так, что она может растрогать даже черствого как камень читателя. Ну а сентиментальным барышням можно посоветовать немедленно начать откладывать впрок носовые платки. Чтобы стать безусловным шедевром книге не хватило какой-то малости, ощущения катарсиса в конце, которое так характерно для произведений Рея Брэдбери, тоже посвященных взрослению. Еще бы чуть-чуть эмоций и книгу бы закрывал совсем другой человек чем ее начинал читать, но.

В целом, безусловная авторская удача. На основе киплинговских историй о Маугли Нил Гейман создал мудрую, мрачную, очень атмосферную книгу о взрослении. 9/10

Харп, 19 октября 2016 г. в 13:12

«Американские боги» — нехорошая книга. И не только потому, что на это скучное и унылое чтиво я потратил ровно месяц, а еще и потому, что оно скучное и унылое. Начиная с кастрированного сюжета и безмозглого героя, и заканчивая общей неряшливой, обезжиренной структурой повествования. Да, поругать тут я могу, и поругать ох как жестко, а похвалить.. короче, в путь.

А путь был очень скучный и однообразный. Большая часть книги работает по такому шаблону:

1. Главный герой встретил такого-то бога

2. С таким-то богом едет искать другого бога

3. Они сидят в местной забегаловке и едят фаст-фуд

4. Главный герой едет из одного скучного, шаблонного провинциального городка в другой такой же городок, выполняя поручения Большого Скандинавского Босса.

5. (иногда какие-то действия, которые гг совершает с богами)

И всё бы ничего, фиг с ним с этим шаблонным сюжетом, если б он был хоть чем-то наполнен, кроме голого повествования. Но ведь же абсолютно ничего не происходит, просто одни декорации сменяют другие. «Происходит» — это я не про боевики со стрелялками и прочие спасения миров, а про хоть какой-либо смысл всех этих пустых путешествий, кроме смены антуража. Вот читаешь и просто диву даешься, как можно так долго и упорно писать буквы и наскрести аж 600 страниц, а в итоге все равно большую часть книги происходит одно и то же, и даже не в разных, а в однообразных вариациях.

Ну и порой были светлые моменты, связанные по большей части с мифологией, с попаданием богов в Америку. Их вот было действительно приятно и интересно читать, чего не скажешь об остальном.

Я согласен, идея в основе романа лежит очень интересная, достойную реализацию которой ох как хотелось бы увидеть: старым богам постепенно прекращают приносить жертвы и возносить молитвы — их могущество сходит на «нет», а на их место приходят боги новые, потому старым богам надо как-то выживать. И в чем же они видят решение этой проблемы по версии мистера Геймана? Правильно, в ПОСЛЕДНЕЙ БИТВЕ™.

Господи, даже такой сюжет при хорошей подаче может смотреться сочно и интересно, но нет. Вот читаешь книгу, вроде как всё есть: и путешествия, и цель у сюжета, и дух американский, и куча богов, однако остаётся чувство какой-то неполноценности. Будто сварил пельмешки и забыл посолить, будто слушаешь Бетховена на калькуляторе, короче: острое ощущение нехватки. Нехватки нормальных сюжетных линий, нехватки мозгов и эмоций у главного героя. короче, нехватки начинки. «Американские боги» — это попросту голый сценарий, соевое мясо, сухое молоко, евнух, да с чем угодно можно сравнить. Всю книгу меня сопровождало чувство поверхностности и неряшливости происходящего: главный герой, который кроме тупого качка из себя ничего не представляет, ну разве что

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
ИЗБРАННОГО тупого качка,

беспорядочное нагромождение всех подряд богов изо всех подряд мифологий, которых надо также беспорядочно и неловко прилепить к реальности. Ну, типа, «нас жызнь потрипала, щинок». Вот пущай ифрит будет геем, который сношает залезающих к нему мусульман, а богиня войны у нас пойдет проституткой работать. Куда ж без этого, ведь надо чтобы все такие: «ааа Чернобог на скотобойне работает, УХ ГЕЙМАН ЧТО ТВОРИТ!!1»

А в итоге весь этот замес оказывается поверхностным и скучным. И вот только на последних 150-200 страницах стало происходить хоть что-то интересное: пресный слог стал оживать, появилась та самая атмосфера сказочности и волшебства, за умение создавать которую славится Гейман, а сюжет наконец отошел от однообразных покатушек по провинциальным городкам. Однако я не считаю, что из-за хороших последних страниц книга заслуживает похвалы. Это как, да простит меня цензура,

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
секс с человеком, который абсолютно не возбуждает, И ВОТ ТОЛЬКО ПОД КОНЕЦ ХОРОШО ПОШЛО.

Про главного героя я уж вообще молчу (ну ладно, как видите, не молчу) — типичный тупой истукан из типичных боевиков для масс-медиа, который славится своей крутостью и пуленепробиваемостью. Я понимаю, что автор специально наделил героя такими качествами, потому его и зовут Тень, но почему нельзя было подарить ему хоть немного эмоций? Его реакция на все события, вокруг происходящие, настолько будничная, будто он участвует не в замесе глобального размаха, а за продуктами в магазин пришел. Короче, даже Годзилла впервые испытал не только ярость, когда узнал о главном герое этой книги. При этом, Тень далеко не каждый день встречает богов, до участия в событиях книги он был обычнейшим человеком, ничем не отличающимся от нас с вами.

В общем, идея-то интересная. Ближе к концу более-менее интересно. Ну и моменты, связанные непосредственно с мифологией, тоже интересные.

Вспомните свою любимую книгу, наполненную яркими образами, красками, живой мыслью, идеями, при чтении которой вы остро испытываете различные эмоции. Хорошо, представили. А теперь прикиньте, что было бы, если бы эту книгу экранизировали. Выпотрошив, высушив все внутренности, выкинув наполнение, содержание, в итоге оставив лишь оболочку и голые сюжетные линии — смутные напоминания о ярком и интересном первоисточнике.

Примерно вот так мне и видится книга «Американские боги».

p.s. заявленного американского духа в упор не прочувствовал, хотя видно, что автор старался его хоть как-то выработать.

Petro Gulak, 05 октября 2011 г. в 22:43

«Сэндмен» — такая длинная-длинная мифологическая семейная опера о семи силах, которые порождены Вселенной и человеческим сознанием и будут существовать до конца света. Семь Бесконечных (в переводе — Вечных): Судьба (Destiny), Смерть (Death), Сон (Dream), Сокрушение (Destruction), Страсть (Desire), Страдание (Despair) и Сумасшествие (Delirium) — бывшее Счастье (Delight, уменьшительное в обоих случаях «Del», но это по-русски не передать). Что ни скажи, будет спойлером, поэтому большинство аннотаций — даже составленных теми, кто книгу читал, — охватывают разве только первые страниц тридцать-сорок.

В 1916 году Морфей, Песочный Человек, Повелитель Снов, был пленен амбициозным магом (который, вообще-то, хотел пленить саму Смерть, но промазал) и выбрался из ловушки только через семьдесят лет. Он вернулся в свое царство и принялся его восстанавливать, попутно собирая утраченные атрибуты власти.

Так вот, роман (а «Сэндмен» именно роман) — не о том.

Каждый том — отдельная, более-менее законченная повесть, вплетающаяся в единое целое (примечательно при этом, что действительно важные события до поры до времени остаются на периферии — потому-то и пересказывать содержание отдельных томов бессмысленно). Основные события происходят с 1988 по 1994 год, но вставные истории идут в восхитительно нелинейном порядке — вот эти «боковые» рассказы и становятся, опять же до поры до времени, лучшим в «Сэндмене».

Кошка отправилась к Повелителю Снов за истиной и получила ту, которую не ждала: некогда кошки владели землей, но однажды люди — немногие, может быть, лишь тысяча — увидели во снах, что мир может быть иным, и мир стал таким от начала времен, однако, если хотя бы тысяча кошек увидит во сне иную реальность.

Гарун-аль-Рашид отдает сказочный Багдад Морфею — если тот сможет сделать город бессмертным и неуничтожимым, и Багдад действительно бессмертен — в сказках «Тысячи и одной ночи».

Сон и Страдание побились об заклад, кто из них сильнее, — и вот, отчаявшийся старик провозглашает себя Императором Соединенных Штатов (история подлинная).

Божественный Август втайне готовит падение своей империи.

Могильных дел мастера по традиции после упокоения очередного клиента рассказывают профессиональные байки.

И тайна парламента грачей.

И сон города, в котором оказывается обычный клерк — и не может выбраться.

А еще — две судьбы пунктиром проходят перед нами со второго тома «Сэндмена» и до последнего. Солдат удачи Хоб Гэдлинг, в 1389 году заявивший во всеуслышанье, что умирают только дураки, а он не собирается, Сон и Смерть, как раз навестившие Англию, переглянулись — и с тех пор Морфей встречается с Хобом раз в сто лет в одном и том же лондонском трактире/ресторане/пабе. И бездарный драмодел Уилл Шекеспир, который душу готов был продать за такой гений, как у Криса Марло, в 1589 году (в том самом трактире) Морфей предложил ему иной договор: Шакспер станет гением, а в уплату напишет для Повелителя Снов две пьесы: конечно же, «Сон» и «Бурю».

Даже по этим заметкам видно, как далеко Гейман отошел от начальной возни со старыми комиксами (хотя и не отказался от нее вовсе, но сделал более тонкой). Неудивительно: «Сэндмен» — помимо прочего, история роста Геймана-писателя.

Ясно также, чем «Песочный человек» отличается от тех же «Хранителей»: Мур выходит на социальную и психологическую проблематику через самосознание жанра, а Гейман — через самосознание нарратива. «Dreams» для него — и сны, и грезы, и надежды, и, в первую очередь, повествования. Сны придают миру форму, реально то, что воображено и поведано, пусть даже только себе самому, Морфей — не только Владыка Грез, но и Князь Историй, а в его библиотеке есть все книги на свете, включая вашу («Как это, вы не писатель? — спрашивает библиотекарь Люсьен случайно забредшего в замок сновидца. — Вот же ваша книга под заглавием «Роман, О Котором Я Так Часто Мечтаю В Автобусе, — Романтический Бестселлер, Благодаря Которому Я Смогу Больше Никогда Не Работать»).

Но если бы Гейман остановился на этом, «Сэндмен» был бы не лучше и не хуже других его книг — свидетельством мастерства и фантазии, но не более того (с обычным геймановским равнодушным любопытством к крови и сексу).

И вот тут, к моему изумлению, Гейман совершил то, чего раньше не умел, а после не отваживался.

Путник, остановившийся в трактире на Конце Света (Конце Всех Светов, если быть точным), видит сквозь окно предвестие будущего — грандиозную погребальную процессию. И плачет сама Смерть, которую обычно мы видим в облике бодрой 17-летней готки.

Это — финал восьмого тома, впереди еще два.

Гейман написал трагедию. Классическую трагедию, елизаветинскую — трагедию мести и судьбы, о необходимости изменений и сознании их невозможности, укрепив ее в тучной почве мифа и в Четвертом Борхесовском Сюжете — о самоубийстве бога.

Первый и последний раз Гейман неравнодушен к своим героям. Он любит их, своих перворожденных, и проживает с ними их человеческие и нечеловеческие жизни, и вкладывает в них (особенно в Сэндмена и Шекспира) частицы себя.

Первый и последний раз. (Никогда не любил «Американских богов», а теперь — и тем более: холодный и рассчитанный самоплагиат, прежняя игра, но упрощенная и на другом поле.)

Графически «Сэндмен» не особо примечателен, особенно если сравнивать работу большинства художников с сюрреалистическими обложками Дэйва Маккина. Впрочем, тут срабатывает и еще один фактор — технический. Рисунки Майкла Зулли в 13-м выпуске «Сэндмена», прошедшие прорисовку, закраску и цветоделение, кажутся не вполне комиксовыми и не вполне «настоящими», между тем, когда в последнем томе «Сэндмена» Гейман продавил использование оригинальных рисунков Зулли, — перед читателем возникла нормальная книжная графика, притом что манера художника осталась вполне узнаваемой.

Девятый и десятый тома романа не только по содержанию, но и по художественному решению резко отличаются от предыдущих. Экспрессионистская, почти «мультяшная» манера Марка Хемпела на удивление подходит к трагическому содержанию «Милостивых». Гиперреализм «Бдения» Майкла Зулли, чернильные рисунки Джона Мата в «китайском» эпилоге и викторианская стилизация Чарльза Весса в эпилоге «шекспировском».

«Бдение», последний том «Сэндмена», — настоящая, классическая эвкатастрофа. Мы видим, каким благом обернулась жертва Морфея, и, вместе со всеми героями — и всеми спящими по всему миру, — приходим на великие поминки. Повелитель Снов отсылает всех в мир яви. всех, «за одним исключением», как он говорит своему ворону-советчику. И последним просыпается. конечно же, читатель. Сон закончился, остались эпилоги, остался Шекспир: он тяжело заплатил за свой гений, он заканчивает «Бурю» и ломает свой посох, остался Морфей, уверенный (тогда, в начале XVII века), что, в отличие от Просперо, он никогда не сможет покинуть свой остров и у него никогда не будет своей истории. Морфей ошибся: он перестал быть островом, и Нил Гейман рассказал его историю от начала до конца.

Пора просыпаться навстречу трудам нового дня.

Очень жаль, что новые труды Нила Геймана не достигли — и, верно, уже никогда не достигнут — того, что он сделал полтора десятка лет назад, когда пробовал, и ошибался, и творил из вещества того же, что и сны.

Din Tomas, 30 ноября 2007 г. в 21:56

Америку часто называют плавильным котлом нашей планеты, что вполне справедливо: кто там только не соседствует, сколько этносов перемешано… Каждый «привёз» на новые земли свои обычаи, культуру и, наконец, религию. Известно, что американцы достаточно трепетно относятся к отсутствию исконно своей мифологии, что ж, зато на просторах прерий и лесов Нового Света уживаются как индейские боги, так и их европейские, азиатские и африканские коллеги вроде Одина или Анубиса. Но время течет быстро, и на смену старым идолам приходят новые: боги железных дорог, телевидения, Интернета. Всем придется вступить в битву за крупицы веры простых людей. В эпицентре событий неожиданно оказывается простой парень Тень…

Такова завязка нашумевшего романа Нила Геймана. Сюжет, правда, куда богаче простой «драчки богов»: автор вложил в него сразу несколько интриг, в том числе загадку с маньяком и оригинальную лав-стори… А приключение с Чернобогом запомнится, думаю, каждому читателю.

Само повествование развивается достаточно спокойно: главный герой Тень путешествует по Америке, потихоньку вникая в происходящее и влипая в неприятности, в то же время часть событий разворачивается на потустороннем фронте. Ещё стоит отметить, что Гейман перемежил основные главы вставками из истории колонизации Америки (начиная чуть ли не с первобытных времен) и небольшими религиоведческими экскурсами, позволяющими проследить, как тот или иной бог оказался на новом континенте вслед за своими адептами, и что лежало в основе культа вообще. Особенно поражает интерлюдия об африканских рабах, хлесткая и жестоко правдивая: её вполне можно рассматривать как отдельный блестящий рассказ.

Одно из немаловажных достоинств книги – небанальность сюжетных поворотов. Не раз и не два кажется: ну, здесь-то всё ясно и предсказуемо. Но автор всякий раз умудряется вывернуться, найти новое звучание старых приемов, преподнести сюрприз. Череда неожиданных развязок в финале доставляет истинное удовольствие. При этом здорово, что эти крутые виражи не искусственны, а вполне логичны. То есть роялей в кустах нет вообще, балом правит реалистичность: в «Американских богах» можно поверить и в невероятное. Серьезное достижение по сегодняшним меркам.

Часто в романах, где происходит столкновение обычного человека и чего-то экстраординарного, главный герой не слишком проработан и служит лишь «глазами» читателя. Что ж, с Тенью в этом смысле все в порядке, хотя кому-то и может показаться, что он слегка идеализирован. В начале, впрочем, отсидевший три года зек вряд ли вызывает особые симпатии, но затем трудно не полюбить этого добродушного верзилу, обожающего свою жену и фокусы с монетами.

Работодатель Тени мистер Среда тоже удался на славу. Чем-то он напоминает классического жулика из комедий вроде «Отпетых мошенников». Да и вообще трио стариков – Среда, Нанси и Чернобог – вызывает только самые теплые чувства, то же можно сказать о жителях Приозерья вроде Чада Муллигана. По здравому размышлению, в книге почти нет однозначно отрицательных персонажей, в каждом есть что-то хорошее…

Если вспомнить заглавие, то становится понятно, что во главе угла все-таки «американские боги», а не Тень. Это вообще во многом философский роман, наполненный размышлениями о религии, о месте веры в современном обществе. Сам «механизм» возникновения и существования божеств по книге не слишком понятен и имеет несостыковки (по сути, единственный недостаток «…богов»), но главное, что во время и после прочтения есть о чем подумать, пищи для ума более чем достаточно.

По стилю Геймана нередко сравнивают с Кингом, и, действительно, общие черты видны. Главное, что их объединяет – это внимание к глубинке и простым людям. Так, Тень не пребывает в мегаполисах, а странствует по Америке, посещая знаменитые чисто штатовские «придорожные аттракционы» — места, где ещё концентрируется вера, как называет их Среда (Дом-на-Скале, Центр Америки, Рок-Сити). В романе весьма ярко выражен колорит дорожной истории – автомобильного путешествия с посещением окрестных достопримечательностей и непременными заштатными кафе-гостиницами-бензоколонками каждые 200 километров. Наконец, сердце «Американских богов» — это типичный провинциальный городок Приозерье. Автор подробно рассматривает особенности и проблемы таких городков, причины их угасания. Атмосфера Приозерья передана мастерски (уютная, спокойная, по-зимнему прекрасная), а особенно мне понравилась галерея местных жителей. Полицейский Чад Муллиган, весельчак и хранитель традиций Хинцельман, кулинарная тетушка Мейбл, одинокая Маргерит Ольсен… В общем, даже если оставить от книги только линию Приозерья, а остальное выкинуть, то получится отличная повесть. Хотелось бы увидеть у Геймана ещё что-то похожее.

Многие писатели сегодня умеют реалистично и адекватно описывать секс, насилие, всяческие мерзкие подробности… этим сложно удивить. Гейман тоже в полной мере владеет соответствующими приемами, кое-где в романе встречаются неприятные детали, есть пара эро-сцен. Но, что важнее, автор находит в повседневной жизни и душевные, добросердечные эпизоды. Причем они не смотрятся пафосно или занудно, а по-настоящему трогают. Вроде ничего особенного, но действительно искренне радуешься, когда маленький Леон счастлив при виде Тени, или Хинцельман рассказывает свои байки, или старики катаются на карусели, или… да что там, это нужно читать, Гейман действительно виртуоз по передаче настроения. И, конечно, он щедро сдобрил повествование приятным юмором и легкой иронией. А описания нескольких афер все в том же классическом комедийном стиле, а оптимистичный финал? Бесподобно…

Нужно сказать несколько слов об АСТ-овском издании (в серии «Альтернатива: фантастика). Увы, слова эти – нелицеприятные. Описание на задней обложке ещё удобоваримо, а вот картинка спереди (куча глаз и безглавое туловище с большими сиськами) вызывает недоумение. Внутри – газетная бумага (при не самой дешевой цене). Перевод более-менее неплох, но такой роман заслуживает лучшего. Чувствуется недостаток редактуры, что-то требует переправки, не хватает примечаний с разъяснениями некоторых моментов. О приложении с биографией автора и аналитической статьей не приходится и мечтать. Остается надеяться, что когда-нибудь книга все же будет переиздана в подобающе высоком качестве.

«Американские боги» — образец современной нестандартной фантастики. Лиричный, философский, увлекательный, этот роман по праву можно поставить на одну полку с золотыми шедеврами жанра.

Veronika, 28 февраля 2008 г. в 22:10

Я прочла рассказ «Проблема Сьюзен» и вынуждена заявить: это маленький шедевр Нила Геймана, в котором он демонстрирует блестящее знание работ К.С. Льюиса, и свою любовь к миру Нарнии. Оценка – 10!

/Вероника дождалась, пока попадавшие со стульев Лаборанты уселись обратно , и продолжила/

Позвольте объяснится. Я исхожу из предположения, что Нил Гейман – умный человек и очень хороший писатель. В таком случае он (Гейман), не должен, образно говоря, тосковать по «лаврам Еськова». И вряд ли вкус изменил Гейману настолько, что бы он написал постмодернистско-фрейдистскую дёшевку под соусом «как на самом деле было». Тогда в сухом остатке имеем:

Профессор – та самая Сьюзен, из сказок о Нарнии, и с её родными всё было так, как написал Льюис.

Теперь я предлагаю вспомнить одну знаменитую притчу Льюиса – «Расторжение брака». Для понимания дальнейшего цитирую:

«Когда добро и зло созреют, они обретают обратную силу. Не только эта долина, вся прошлая жизнь — рай для спасенных. Не только тот город, но и вся жизнь — ад для погибших. Люди на земле этого не понимают. Они говорят о временном страдании: «Этого ничто не изгладит», и не знают, что блаженство окрасит и преобразит все прошлое. Они говорят о греховной усладе: «Я согласен на любую цену», и не ведают, что погибель обращает в боль усладу греха. И то, и это начинается в земной жизни. Прошлое святого преображается — раскаянный грех и ушедшая скорбь окрашиваются красками рая. Прошлое нечестивца уходит во мрак. Вот почему, когда здесь взойдет солнце, а там, внизу, настанет ночь, блаженные скажут «мы всегда были в раю», погибшие — «мы всегда были в аду». И никто не солжет.»

Во